Разговаривали тут с Юркой перед сном. Я объясняла ему одну очень простую штуку, которую и взрослые почти всегда забывают иметь в виду: плохой человек — это тот, по отношению к которому вели себя плохо.
— Ну как же, — спорил со мной сын, — он же делает гадости, вредничает. — Да, — говорю ему я. — Да. Потому что чувствует себя отвергнутым и нелюбимым, ведёт себя так из боли и отчаяния, и оттого становится ещё более нелюбимым. Он попадает в западню, но мы можем ему помочь. Давай именно к нему вести себя с завтрашнего дня особенно бережно и тепло. Понимаешь, плохого человека делают плохие поступки. Не те, что совершает он. А изначально — те, что совершаем мы по отношению к нему.
Это какой-то замкнутый круг, я часто замечала его у других, а сейчас и мы временно попали в похожую западню: когда один ребёнок начинает вести себя плохо, делать что-то такое, что вызывает гнев и негодование, необходимость отчитывать и искушает ругать и наказывать, ребёнок от постоянной критики становится ещё более колючим, вот это самое «неуправляемым», и с «отвратительным поведением». Тогда его начинают ругать ещё больше, и все контакт — потерян, он просто становится «в семье не без урода» — несчастный, неувиденный ребёнок.
Старшие дети (или младшие — смотря по ситуации) дружно присоединяются или просто считывают такую позицию взрослого, и тогда такой ребёнок становится общим раздражающим фактором. Будто бы легализуется возможность лишний раз покритиковать его, назначить виноватым в семейной дисгармонии, и особенно утрировать страшное и порой непосильное для ребёнка «из-за тебя».
Такое нередко случается с изначально занозным ребёнком, тем, что отражает нашу непризнанную тень. Именно его чаще всего назначают козлом отпущения — когда у матери не складывается с достаточной привязанностью к нему, особенно если его изящно оттеняет другой ребёнок, с которым все ладно, и роды, и первый год, и весь он такой правильным и нормальный, и я на его фоне нормальная хорошая мама. Значит, точно — раз здесь я нормальная, значит тут — не я плохая, а ребёнок весь не такой.
А если к этому присоединить мужа со вторым уже браком и ребёнком от него, то картина становится совсем печальной. Отчим далеко не всегда имеет прям вот готовность принимать «не своего» ребёнка, и его легче всего назначить яблоком раздора в семье. Без него — семья была как будто бы новенькая, и ничем (читай — если бы его не было) — не напоминала бы об «ошибках прошлого».
Или травля детей. Когда одни дети гнобят другого — за то, что он от другого родителя: изгнанного, плохого. Того, «чьё имя нельзя называть » в семье, или только по фамилии и всегда брезгливо. А он, этот ребёнок, всеми своими проступками — конечно, в него.
И это становится роком, генами, наследственностью, гадким характером, но никак не идеей — что именно ты совершаешь какой-то огромный родительский косяк. Не в воспитании, не в мало пороть и много жалеть, а в привязанности, в любви, включённости. Для того, чтобы полюбить по правде — нужно выдержать много своей личной неприглядной и невыносимой правды и боли о себе.
Знаете же, да, что такое козел отпущения? В Древней Греции на праздники этого несчастного зверушку приносили в жертву богам, во искупление всех грехов общины. То есть в прямом смысле слова считалось, что этот козел вбирает в себя всю вину, грехи, ошибки — других людей, и через потерю жизни — очищает их от этого.
Кажется, такой ребёнок бессознательно для семейной системы становится таким козлом. Проще его назначить виноватым во всем:
Ответственность вся на нем. На ребёнке.
Вы только вдумайтесь в смысл этих слов: вся ответственность на ребёнке.
Если достаточно глубоко осознать эти слова, в них таится разгадка и избавление. Потому что нет и не может быть никакой ответственности на ребёнке. Да, даже если ребёнку 14 лет, и он лосем валяется на диване или сидит за компом целыми сутками. Все равно не на нем.
И знаете что? Обычно эти козлы, уроды, бестолочи и как их только ещё не называют — самые крутые и подарочные в этой семье. Самые одаренные, жизнестойкие, ресурсные — и для себя лично (вон сколько они способны выдерживать!), и для всего рода в целом — если заглянуть в свет того, что несёт этот человек: самое освобождающее, прочищающее правдой, самое любовное он несёт собой.
Главное — развернуть этот подарок. Ему самому — когда вырастет, и дай бог — чтобы ресурса хватило на вырваться из этого всего внутри самого себя, а не уйти в суицид — латентный или реальный, ведь ключевое послание ему по жизни — «лучше бы тебя не было», «ты лишний», «ты весь плохой и нетакой». Только бы ему хватило жизнестойкости.
Но ещё лучше — развернуть этот подарок нам, родителям, сейчас, как можно скорее. И обогатить свою семью — настоящим. Всем тем настоящим, от которого так мучительно пытаемся спрятаться.
И тогда самое простое: это посмотреть, «как мы делаем его плохим». И это про Солнечное материнство, про встать на сторону своего ребёнка.
И глубже. От чего мне так плохо, что я не в силах в это посмотреть.
И это про Теневое материнство. И про встать на сторону своего внутреннего плачущего ребёнка.
Автор Марьяна Олейник
Через час на пороге Борькиной квартиры стояла пожилая строгая женщина....
Достаточно ли спят ваши дети?
This website uses cookies.