Младшей моей скоро 14, а старший университет закончил

Чем дальше, тем больше понимаешь, что это едва ли не главная истина о детях:

Наймолодшій моїй скоро 14, паспорт дадуть. 170 зростання. Сидить он Бредбері читає. Як це відбувається так швидко, а? Ось тільки вчора начебто твої руки розвішували після прання рожеві сорочечки в метеликах і квіточках, і ось уже раз – і вони розвішують теж рожеві в квіточках – але вже ліфчики. Взагалі без паузи, здається.

А старший університет закінчив, у нього борода, машина і наречена, а я все ще ловлю себе на думці, коли бачу на вітрині красивий іграшковий паровоз: от би йому купити, він зрадіє. Дуже він маленьким паровози і потяги любив. І в нього таке особливе вираз обличчя, коли я в черговий раз щось напутаю в комп'ютері.

Терплячий. Типу «ну, нічого, я все одно тебе люблю і допоможу, звичайно». Цікаво, у мене вистачало терпіння не дратуватися, коли він маленьким чогось не розумів, плутав і псував? Я вже не пам'ятаю.

Чем дальше, тем больше понимаешь, что это едва ли не главная истина о детях: они очень быстро вырастают. Молодым родителям часто кажется, что так, как сейчас, будет всегда. Вечные крики по ночам, вечные «на ручки», вечные игры в машинки, рыдания при разлуке и та же сказка в сотый раз. Так хочется, чтобы оно скорее все изменилось. Чтобы он скорее вырос, научился, смог сам…

Так и будет: он вырастет и сможет сам, и очень быстро. Ведь мы заняты, у нас работа, отношения, творческая жизнь, да просто дела, и детство наших детей мы проживаем фрагментарно. Года полтора в начале, потом полчаса вечером, полдня в выходной и две недели в отпуске. Если посчитать «хоккейное время» нашего родительства, так ли много натикает? Да еще сколько из него мы потратили на упреки, нотации, на «отстань», «подожди» и «иди лучше делай уроки»…

А пригадується зовсім не «привчання до горщика» і не в кого було чверті в третьому класі. Пригадується інше. Коли синові було чотири, ми його відправили влітку на море на місяць раніше, ніж змогли вирватися самі. З двома обожающими його бабусями. Вони дзвонили і говорили, що дитина прекрасно їсть, купається і гуляє і все у нього добре. Але коли ми приїхали до нього і ввечері втрьох валялися на великому ліжку, дитя раптом видихнув і сказав з полегшенням: «Як я стомився жити без охорони».

Коли доньці було п'ять і вона ходила в дитячий сад, ми з нею робили «запас поцілунків». У неї був джинсовий комбінезон з безліччю кишеньок, і ось з ранку я за всім цим карманчикам рассовывала «поцілунки». Щоб, якщо раптом стане сумно, можна було «дістати» і відчути, що мама любить.

Мне очень хочется, чтобы родители понимали детство своего ребенка как краткий и ценный дар – время, когда можно быть с ним, заботиться, радовать, обнимать, слушать, быть для него охраной, создать запас «поцелуйчиков» на всю жизнь вперед.

Не квапте час. Періть сорочечки і купуйте паровози. Насолоджуйтеся.

Людмила Петрановская

Клуб батьківського майстерності