«Шпынять маму запрещается»

Очень жизненная статья о том, что мам надо любить. И точка.

Мать впервые слышит, что она плохая мать, довольно скоро после рождения ребенка. Папу бесит, что ребенок кричит, не спит, что мать берет его на руки, не берет его на руки, кладет с собой спать, уходит спать к нему, что она нервничает из-за каждого чиха и в квартире у нее не убрано. Весь день дома сидела — что делала? Убрать было трудно? Затем подключаются бабушки: кормишь не так, расписания нет, разговаривает он у тебя плохо, занимаешься с ним мало, мало порешь, мало любишь, мало дрючишь — все, все неправильно!

Потім вступають матері в пісочниці, бабки біля під'їзду і вихователі дитсадків. Ну і лікарі ще, особлива стаття: про що ви взагалі думаєте, що ви — угробити хочете своєї дитини? Так, дякую, з самого народження цього і прагну.

К тому моменту, как ребенок пойдет в школу, его мать вздрагивает уже от каждого обращенного к ней слова, сжимается, ожидая удара, готова в любой момент быстро спрятать ребенка за спину, повернуться лицом к опасности и оскалить зубы, как зажатая в угол волчица, которая из последних сил защищает своего волчонка. Потом, правда, когда она прогонит нападающего лаем, воем, клацаньем зубов и угрожающим топорщением шерсти на загривке, она устроит своему волчонку такую трепку, что мало не покажется: как смел меня позорить? Сколько я еще из-за тебя буду краснеть-бледнеть?

В школе, ясное дело, маме ничего утешительного не скажут, кроме того, что с ребенком надо заниматься, что с ним надо делать домашнюю работу, что надо ему объяснять, как себя вести, и потребуют, чтобы она наладила его поведение в классе, как если бы у нее был пульт дистанционного управления ребенком. К концу школы мать уже будет знать, что ее ребенок никчемен, ЕГЭ не сдаст, в дворники не возьмут, короче, полное педагогическое фиаско. Дома отец убежден, что мать испортила ребенка своей мягкостью, а бабушки уверены, что она его и не кормит даже.

Росія — країна недружня до дітей. На відпочинку, в транспорті, в дорозі, на вулиці на матір звернені пильні погляди співгромадян, готових за будь-якого приводу випустити дидактичний зауваження. Не легше і в храмі, де безчинствують дітей не особливо люблять — і мати дитини, який втомився, вередує або вирушив топати по храму під час читання Євангелія, чого тільки не наслухається.

Хотя я знаю один храм, где детей, способных стоять на службе, а не висеть на маме, всегда приглашают стоять впереди. Там они видят не чужие спины, а богослужение: как поют, кто читает, много ли осталось, что делает батюшка… кто устал — отвлекается, поправляет свечи в подсвечниках, может присесть даже на скамеечку. За спинами мамы и бабушки, которые вовремя напомнят, когда встать, когда петь, когда перекреститься.

Знаю бабусь, які, бачачи, як изнылся дитина під час довгого читання молитов перед причастям, можуть запропонувати мамі потримати його на руках, а то і зовсім погуляти з ним у церковному дворі, щоб мама сама прийшла в себе і помолилася перед причастям.

Знаю вчительку, яка на зборах дві години розповідала батькам — разом, а потім порізно, — який у них прекрасний клас, які в ньому чудові талановиті діти і як з ними добре працювати. Батьки пішли додому настільки здивована, що деякі по дорозі навіть купили торт до чаю.

Я видела женщину, которая в самолете просто забрала у замотанной мамы ноющую четырехлетку и всю дорогу рисовала с ней в тетрадке, читала с ней Маршака и Чуковского, занималась пальчиковыми играми — и даже позволила маме немного поспать, а соседям — лететь в тишине.

Бачила іншу, яка, коли її крісло ззаду штурхав ногами чужа дитина, обернулася і замість сакраментального «Матуся, заспокойте свою дитину» сказала: «Малюк, ти штовхаєш мене в спину, це дуже неприємно, будь ласка, не роби цього».

Одного разу я їхала додому в маршрутці з рукавичкової лялькою-ведмедем в сумці. Навпроти сиділа дівчинка років п'яти, якій було нудно. Вона совалася, базікала ногами, дошкуляла маму питаннями, пхала сусідів. Коли ведмідь помахав їй лапою з сумки, вона мало не впала з сидіння від подиву. Ми всю дорогу грали з ведмедем, а мама дивилася з недовірливим жахом, готова в будь-який момент забрати дитину, відібрати ведмедя, всучити мені назад, гаркнути, щоб дочка сиділа смирно і нерухомо, і загризти будь-якого, хто посміє щось сказати. Це вже умовний рефлекс, це застаріла звичка не чекати від оточуючих нічого хорошого.

Я помню, как бабушка или дедушка забирали у меня ночью вопящего младенца, сказав просто «поспи», хотя им завтра на работу; как муж, не давая алгебре доесть нас с ребенком, быстро и весело заканчивал с ним уроки, как меня подстраховывали, подхватывали и помогали — домашние, подруги, коллеги.

Я пам'ятаю попутницю, яка терпіла нічні крики моєї трирічної дочки в поїзді, і продавщицю, яка подарувала їй банан, коли наш рейс затримали на 18 годин і очманілий дитина кулею носився по аеропорту. Пам'ятаю з вдячністю тих, хто допомагав підняти перевернувшуюся коляску, пропускав без черги в громадський туалет, простягав хусточки, коли у сина на вулиці йшла з носа кров, дарував просто так кульки, смішив плаче дитини. І мені завжди здається, що я зобов'язана повернути це все іншим людям.

Всякой маме трудно. Она не все знает и не все умеет, она не всегда еще сама достигла той степени психической зрелости, взрослости, доброжелательности, уверенности в себе, которая позволяет ей в любой кризисной ситуации сохранять присутствие духа и принимать правильные решения. Мама делает ошибки, занимаясь самым главным делом и самым дорогим человеком в жизни. Она видит это и не знает, как их исправить. Ей и так кажется, что она все делает не так и неправильно; она в душе перфекционистка и хочет все сделать идеально, но идеально не может и ждет, съежившись, что ей сейчас опять поставят двойку. Не надо добивать ее.

Іноді її варто підтримати добрим словом, помітити у дитини прогрес, похвалити її зусилля, сказати їй щось хороше про її дитину, ненав'язливо запропонувати допомогу. І не поспішати засуджувати, тикати пальцем, виховувати і робити зауваження. А якщо скаржиться слухати, а не повчати. А якщо плаче — обійняти й пожаліти.

Потому что она мама, она делает самую трудную, неблагодарную, полезную работу в мире. Работу, за которую не платят, не хвалят, не повышают по службе, не дают поощрений. Работу, в которой много провалов и падений и слишком редко кажется, что чего-то достигла.

Можна навіть не хвалити, напевно. Не допомагати, не розважати чужих дітей, не грати з ними, не говорити хороших слів.

Просто не шпиняти на кожному кроці. Вже буде величезне полегшення.

Джерело

Клуб батьківського майстерності