Со скованными плечами, сердцебиением и задержкой дыхания я спустилась по дорожке к своей машине. Все нормально, сказала я себе. Он будет в порядке. Я ухожу только на час. Как бы неправильно это ни казалось, я села в машину и уехала от ребенка, который всего несколько месяцев назад жил во мне. Каждая клетка моего тела кричала: «ВЕРНИСЬ! НЕ УХОДИ!»
По логике вещей, я знала, что уход за моими ногтями подпадает под категорию хорошего решения. Мой сын был в безопасности дома со своим отцом, а не случайным человеком, который никогда раньше не заботился о ребенке. Я просто кормила его грудью. Я оставила бутылку с молоком на всякий случай. И я, вероятно, вернусь, прежде чем мой драгоценный ребенок проснется от крепкого сна на руках своего папы.
Тем не менее, страх пульсировал в моих венах.
Что если он думает, что я никогда не вернусь?
Что если он не возьмет бутылку?
Что, если…..?
Я не новоиспеченная мама. Это мой четвертый ребенок. И все же беспокойство грозило лишить меня всего необходимого в послеродовом периоде. И, кстати, мужу пришлось заставить меня «наслаждаться». И это правильно. После более чем 12-недельного дежурства с моим сыном на руках, без перерыва на проверку почты, по общему признанию, мое терпение иссякло. Но я все еще не была готова расстаться с ребенком. Даже ненадолго.
В ожидании встречи, я была полна страхов. Я готовилась медленно, как будто я готовила себя к тому, чтобы быть замученным дантистом, а не побаловать себя и заставить чувствовать себя почти человеком. Это странно. С самого его рождения, черт возьми, нет с момента, как я узнала, что беременна, я не думала ни о чем другом, кроме его благополучия. Так как же мне вернуться к нормальной жизни, если я недавно пережила самый радикальный, изменяющий сознание опыт, известный женщине?
Моё внутреннее отвращение к разделению похоже на лампу контрольного двигателя на приборной панели автомобиля, которая говорит мне, что что-то не так, но я не совсем уверена, что. Больше всего меня беспокоит то, что потребности моего ребенка не будут удовлетворены должным образом, если меня не будет рядом. Конечно, мой муж знает, как сменить подгузник и вставить соску из бутылочки в рот ребенка. Но он не делает это как я. Он не может молчать так же, как я. Он не может издавать звук лошадиных губ, который всегда заставляет моего парня улыбаться. Несмотря на то, что я знаю, что у моего ребенка должны быть отношения с другими людьми, кроме меня, правда? И если он это сделает, я тоже не смогу быть там?
Назовите меня всеконтролирующей, но я клянусь, что мои страхи происходят из-за любви. Я люблю его так сильно, что мне трудно выбрать что-то еще, даже на мгновение. Когда я пишу это, я вижу, как это звучит нездорово. Я знаю, что мне позволено иметь время для себя. Я знаю, что я имею значение; что мои отношения с мужем имеют значение, как и мои отношения со многими другими важными людьми в моей жизни. Мне просто трудно ослабить свою хватку на крошечной, маленькой руке моего сына, чтобы впустить другие части жизни. Только пока.
В конечном счете, я отказываюсь испытывать чувство вины за то, что чувствую себя настолько привязанной к этому ребенку, что так усердно трудилась, чтобы зачать ребенка и оставаться беременной. Мои роды были болезненными и эмоциональными. Теперь я имею честь ухаживать за этим прекрасным, очень желанным ребенком, и я буду наслаждаться каждой секундой этого. Я собираюсь впитать взгляд, который он мне дает, который говорит: «Ты мой мир, мама».
Когда-нибудь он повзрослеет и может даже не захотеть звонить маме… Правда в том, что в маникюрном салоне мне не было так весело. Все, что я хотела, это вернуться к нему. Когда я это сделала, я была очень, очень благодарна.