В определенных случаях ребенок становится в семье жертвой. Это происходит, когда у родителей есть сложности в построении нормальной коммуникации. Например, они не высказывают свои желания прямо, жалуются, не уважают личные границы, ребенка, обесценивают, кричат. Можно ли исцелить такие детские травмы?
Как ребёнок становится жертвой? Он рождается в семье психически незрелых или нездоровых родителей. Такие родители могут иметь органические нарушения головного мозга (неспособность удерживать импульс, к примеру, отсутствие эмпатии), искаженную картину мира с массой дезадаптивных установок.
Когда ребенок в семье играет роль жертвы
В связи с этим почти всегда у членов такой дисфункциональной семьи есть трудности в построении здоровой коммуникации: они ожидают, что другой будет угадывать их желания и поступать в соответствии с ними — никогда не говорят прямо о своих потребностях, а только подразумевают, жалуются, обвиняют; в их картине мира преобладает пессимизм или, напротив, недооценка опасности; они убеждены, что другой должен быть подконтролен их прихотям, бесцеремонны к границам других; не способны донести свою мысль, чтобы не ранить человека; постоянно сравнивают, обесценивают; эмоционально закрыты, дистанцированы или, напротив, чересчур навязчивы в своём внимании; часто срываются на крик и физическое насилие.
В таких семьях в человеке ценится его польза, много говорится о долге, много манипуляций чувством вины с полным отсутствием уважения к личности и её интересам. Родители призывают ребёнка быть альтруистом для них, однако сами ведут себя крайне эгоистично. Они говорят, что поступают во благо ребёнка, но он не чувствует себя счастливым и любимым.
В дисфункциональной семье привязанность формируется болезненная или не формируется вовсе, т.к. ребёнку все время приходится сталкиваться с предательством, когда, например, мать обещает прийти к нему на утренник и не приходит, когда бросает его одного с пьяным и злым отцом, когда говорит о хорошем отношении и тут же обесценивает, называет обузой…
Когда мать и отец ненавидят друг друга, их ребёнок выступает как громоотвод, на которого обрушивается злость и ненависть двух сторон, а-то и больше, если в травлю включается детский сад или школа.
Бывает, что мать или отец видят в ребёнке нелюбимые черты свекрови или тёщи, и не могут отделить ребёнка от своих проекций, смещая свою неприязнь на него как на наиболее безопасный, зависимый объект, который не сможет дать сдачи.
Мать-одиночка может винить ребёнка в своей неудавшейся жизни, превращая его в козла отпущения.
Пока ребёнок не находится с кем-либо ещё в близких отношениях кроме родителей, ему такое их поведение кажется нормальным, хоть где-то в глубине души он чувствует нелюбовь.
Когда же он создаёт близкие отношения с кем-то, кто относится к нему с уважением, любовью, теплотой (когда видит проявления любви от мужа/жены или когда сам дарит любовь своему ребёнку), контраст любовь/нелюбовь становится очевиден.
Именно в период такого осознавания или проработки детских травм в психотерапии, отношения с родителями могут ухудшиться. Человек понимает, что он уже не зависит от родителей как раньше, растождествляется с образом подконтрольного ребёнка, которого в детстве учили, что родителям надо всё прощать и что у кого-то жизнь во много раз хуже, начинает больше любить себя, заботиться о своих личных границах.
Если родитель не имеет органической патологии или серьёзного психического расстройства, то он вполне способен переучиваться и менять свое поведение, при условии, что ему дорого общение с ребёнком.
Пренебрежение ребёнком происходит от внутренней разнузданности и привычки видеть в нём сливной бачок. Но ребёнок, который вырос, больше не обязан мириться с насилием, приправляемым соусом заботы и долженствования.
Автор Елена Буркова