— Светлана Михайловна, ваши анализы пришли, — сообщила врач, положив папку на стол и пристально взглянув на пациентку. — Увы, результаты неутешительны.
Чувствуя, как сердце сжимается, Светлана поняла, что в свои 45 лет была готова услышать любые диагнозы, кроме этого.
— Насколько все плохо? — спросила она, едва сдерживая дрожь в голосе.
— Шансы естественного зачатия минимальны, если не сказать, отсутствуют. Даже ЭКО в вашем случае маловероятно даст положительный результат.
Эти слова прозвучали как приговор. Светлана молча поблагодарила врача и покинула кабинет на тихих ногах. В коридоре поликлиники она увидела счастливых мам с малышами — каждый детский голосок отзывался в ее сердце болью.
Поздно. Слишком поздно.
Дома ее ждал Игорь с приготовленным ужином и с немым вопросом в глазах. Они были вместе три года, и все это время пытались завести ребенка. Светлана все откладывала поход к врачу, надеясь, что смогу зачать сама. Но теперь…
— Что сказал врач? — Игорь обнял ее, стараясь поддержать.
— Слишком поздно, — ответила она сквозь слезы.
Этой ночью они оба не сомкнули глаз. Игорь нежно гладил ей волосы, пытаясь убедить, что все будет в порядке, что они справятся. В это время Светлана размышляла о том, как могла дойти до такой ситуации.
Она всю молодость отдала работе. В двадцать пять лет считала, что ей рано заводить семью, в тридцать решила подождать подходящего партнера, а в тридцать пять сконцентрировалась на отношениях. Теперь, в сорок пять, время казалось исчерпанным.
Успею еще, — повторяла она себе. Современная медицина творит чудеса.
Но это оказалось не так.
Последующие месяцы прошли в борьбе с депрессией. Работа в рекламном агентстве, ранее приносившая радость, теперь казалась бессмысленной. Что за смысл в креативных концепциях, если материнство остается недостижимым?
Подруги старались поддержать ее:
— Света, не расстраивайся, сейчас столько возможностей жить для себя: путешествия, новые хобби, успешная карьера!
— Дети — это такое испытание, даже не представляешь, — нахмурилась Оксана, мама двоих подростков. — Сколько нервов и затрат…
Но Светлана не могла передать этот мучительный, физический зов материнства. Видя на улице младенцев в колясках, она чувствовала, как захватывает дух.
Игорь, вначале восторженный и обнадеженный, говорил, что главное — это они, а не дети. Но Светлана замечала, как его взгляд останавливается на играющих детей, как он замолкает, когда коллеги обсуждают семейные радости.
А затем в агентстве появилась новая сотрудница — Лена, молодая, энергичная, разведенная и беременная.
— Это просто счастье! — делилась она радостью. — Мы с мужем пытались полгода! Даже если разводимся, он будет идеальным папой.
Полгода — подумала Светлана с обидой. Они считают это долгим временем.
Лена буквально светилась, рассказывая о беременности. Она делилась своими впечатлениями, показывала снимки УЗИ. Светлана пыталась радоваться за нее, но каждое ее слово будто нажимало на больное место.
Игорь много работал и поздно возвращался домой. Сначала Светлана не придавала этому значения, списывая на сложный проект. Пока однажды случайно не увидела переписку мужа с Леной в его телефоне.
«Спасибо, что проводил. Приятно было обсудить малыша, ты так внимательно слушаешь…»
«Всегда рад помочь. У тебя будет замечательный малыш.»
Светлана опустила телефон, ее сердце сжалось от прочитанного.
«Жаль, что у вас со Светой не получается. Она, должно быть, страдает.»
«Да. Я все больше не знаю, как помочь ей. У ощущения, что она обвиняет меня.»
«Ты хотел бы иметь детей?»
«Очень. Всегда мечтал.»
Светлана тяжело вздохнула. Значит, и он ее винил. Значит, ее мучения рушили и его мир.
Вечером между ними вспыхнул конфликт. Впервые за все время брака, громкий, горький, с упреками и слезами.
— Ты думаешь, мне легко? — кричал Игорь. — Думаешь, ты одна хочешь детей? Но я выбрал тебя, а не абстрактное отцовство!
— А как мне с этим жить? Что делать, если я бесплодна? Если не могу тебе дать желанного ребенка?
— Света, мне нужна ты, а не просто возможность стать отцом!
Но она уже не могла слушать. Боль заслонила все.
— Уходи к своей Лене, — прошептала Светлана. — Она даст тебе то, чего я не могу.
Игорь побледнел.
— Ты не понимаешь, что говоришь.
— Я видела ваши сообщения. Видела, как ты ее смотришь. Ты влюблен в ее будущее материнство.
— Света, остановись…
— Нет! Я тебя не держу. Ты свободен.
На утро Игорь, сложив вещи, ушел.
Она сидела в опустевшей квартире, думая, что теперь все правильно. Зачем ему жена, которая не может подарить ему детей?
Несколько дней Светлана не выходила из дома. Она взяла больничный, лежала на диване с пустым взглядом. Подруги звонили, но она не отвечала. Мир стал серым и безразличным.
Но потом раздался звонок от матери.
— Светочка, нам нужно поговорить, — голос матери был серьезен. — Помнишь Таню Соколову из детдома? Она говорит о мальчике, ему восемь лет. Никто его не забирает.
Светлана замолчала.
— Мам, я еще не готова…
— Просто подумай. Он хороший ребенок, но со сложностями. Рождён с церебральным параличом — в лёгкой форме, он ходит и говорит. Родители отказались от него при рождении. Люди хотят здоровых младенцев.
— Зачем ты это говоришь мне?
— Потому что ты всегда мечтала быть мамой. А этот мальчик мечтает, чтобы ты была его мамой.
Она положила трубку, но слова матери оставались в голове. Вечером Светлана начала искать информацию о детском доме и особенностях усыновления детей с церебральным параличом.
Я же ничего в этом не понимаю — думала она. Как можно брать на себя такую ответственность за больного ребенка?
Однако сердце словно тянуло к этому маленькому человеку, и она не могла объяснить почему.,Спустя неделю Светлана находилась перед входом в детский дом. Устаревшее архитектурное сооружение советской эпохи выглядело мрачно, но за его стенами кипела привычная детская активность. Руководитель заведения, Алевтина Петровна, была женщиной в возрасте около шестидесяти, с усталыми, но добродушными глазами.
— Максим уникальный мальчик, — поведала она, провожая Светлану по коридору. — Он невероятно сообразителен и любит читать. Но его характер… Он утратил веру во взрослых. За свои восемь лет он пережил слишком многое.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась Светлана.
— Несколько семей хотели его взять. Однако, столкнувшись с его диагнозом или поведением, возвращали обратно. Теперь Максим думает, что он никому не нужен.
Они остановились возле двери учебного класса.
— Он внутри, — сообщила Алевтина Петровна. — Можете поговорить с ним, если хотите.
Светлана заглянула в помещение. На стуле сидел худенький мальчик с темными волосами, погруженный в чтение объемной книги. Его левая рука была слегка поджата, голова немного наклонена. Но когда он поднял взгляд, в его глазах отразилась такая взрослая печаль, что Светлане стало не по себе.
— Привет, — обратилась она, подойдя ближе. — Я Светлана. Ты Максим?
Мальчик изучающе смотрел на нее.
— Вы воспитательница новая? — спросил он.
— Нет. Я… — запнулась Светлана. — Зашла познакомиться с тобой.
— Зачем? — задал он прямой вопрос, поймав ее врасплох. Максим смотрел с серьезностью взрослого человека.
— Мне рассказали о замечательном мальчике, который любит читать, поэтому я здесь.
— Понятно, — кивнул Максим. — Вы хотите меня усыновить. Только говорю сразу — со мной непросто. У меня проблемы со здоровьем. Возьмите кого-то другого.
Его горечь пронзила Светлану.
— А что ты читаешь?
— «Два капитана» Каверина. Уже второй раз перечитываю. Это замечательная книга, рассказывающая о том, как нужно бороться и искать.
— Мне тоже она очень нравится.
Максим оживился.
— Правда? Какая часть самая любимая?
Они проговорили около получаса. Мальчик действительно оказался не по годам развитым и начитанным. Однако за каждым его словом чувствовалась недоверчивость, словно он привык к взрослым, которые вскоре исчезают из его жизни.
— Мне пора, — сказала Светлана. — Но я обязательно приду снова, если позволишь.
— Зачем? — опять спросил Максим. — Вы все равно передумаете, как остальные.
— Я не передумаю, — ответила Светлана.
— Посмотрим, — сказал он.
Последующие два месяца Светлана навещала детский дом каждую неделю. Максим поначалу держал дистанцию, был сдержанным и не подпускал ее к себе ближе. Однако постепенно начал смягчаться.
Выяснилось, что он увлекается книгами, играет в шахматы и мечтает стать ученым. Он также проявлял остроумие и чувство справедливости, защищая младших детей от обидчиков.
— Почему вы ко мне ходите? — однажды спросил Максим. — У вас ведь нет собственных детей. Вы можете взять маленького.
Светлана задумалась. Как объяснить восьмилетнему ребенку, что сердце может выбирать не разумом, а чувствами?
— Потому что ты интересен мне, — ответила она. — Ты особенный.
— Особенный — это больной, — горько ответил Максим. — Все так говорят.
— Нет, особенный означает уникальный. Ты — такой один.
В тот день он впервые не отдернул руку, когда она попыталась его обнять.
Процесс усыновления оказался долгим и полным бюрократических процедур. Светлане пришлось собирать множество документов, проходить психологические обследования и доказывать, что она способна стать хорошей мамой для особенного ребенка. Некоторые специалисты сомневались:
— В чем вы уверены? Одинокая женщина в сорок пять лет решает взять ребенка с инвалидностью…
— Я понимаю, — уверенно отвечала Светлана.
— А если у вас не получится? Это будет еще одним разочарованием для ребенка.
— У меня получится.
Игорь несколько раз звонил, просил встретиться, но Светлана не отвечала. Подруги крутили пальцем у виска:
— Света, ты совсем спятила! Взять чужого, да еще больного ребенка?! В твоем-то возрасте!
— А если он окажется неблагодарным? — добавляла Оксана. — Ты откажешься от всего ради него, а он скажет, что ты ему не родная мать.
Светлана не вступала в обсуждения. Она просто продолжала навещать Максима и подготавливала все необходимые документы.
Настал момент, когда она могла забрать его домой. Максим сидел на кровати с маленьким чемоданчиком и смотрел в окно.
— Ты готов? — спросила Светлана.
— А если вы меня тоже вернете? — тихо спросил он.
Светлана присела рядом и взяла его за руки.
— Максим, послушай меня. Я буду твоей мамой всегда, что бы ни случилось. Даже если ты будешь плохо себя вести или мы будем ссориться. Я никогда тебя не брошу.
— Вы обещаете?
— Обещаю.
Первые месяцы были испытанием. Максим не верил в серьезность происходящего и чувствовал необходимость испытать Светлану. Истерики из-за пустяков, намеренно разбитые вещи, грубость — все это было. Однажды он даже попытался сбежать, но дошел до автобусной остановки и вернулся сам.
— Я думал, вы не заметите, — объяснил он.
— Я заметила и очень испугалась не потому, что хотела тебя вернуть, а из-за тревоги за твою безопасность.
Светлана училась быть мамой «в боевых условиях». Она изучала литературу по детской психологии, консультировалась с врачами и общалась с другими приемными родителями. Было трудно совмещать работу, лечение Максима, его учебу и воспитание. Но каждая улыбка, каждый проблеск доверия стоили всех усилий.
Со временем Максим стал открываться. Стал звать ее мамой — поначалу неуверенно, но всё чаще. Начал делиться событиями из школы, просить помочь с уроками, жаловаться на обидчиков, которые дразнят его за хромоту.
— Мам, почему я такой? — спросил он однажды вечером.,— Какой такой?
— Не такой, как все. С хромотой.
Светлана прижала его крепче.
— Знаешь, долгое время я думала, что тоже отличаюсь от других. Мне казалось, что со мной что-то не так, потому что не могла стать матерью. Но потом поняла — мы с тобой нашли друг друга именно потому, что необычны.
— Почему ты так думаешь?
— Обычные дети находят обычных мам. Ну а уникальные дети появляются у таких же уникальных мам. Мы с тобой родственные души.
Максим задумался на мгновение.
— То есть, выходит, что хорошо, что ты не смогла родить собственного ребенка?
— Случилось все так, как и должно было произойти.
Год совместной жизни с Максимом изменил Светлану. Материнская ответственность научила ее терпимости, мудрости, умению ставить интересы других превыше своих. Работать она стала меньше, потому что самое главное — это счастье сына.
Максим тоже стал другим человеком. Он стал общительнее, завел друзей среди одноклассников и записался в шахматную секцию. Успеваемость в школе улучшилась, хотя физическое развитие все еще отставало.
— Мам, а ты не сожалеешь, что забрала меня? — как-то спросил он за ужином.
— Никогда не жалела, — ответила Светлана. — А ты не жалеешь, что согласился пойти со мной?
— Ни капли! Ты лучшая мама на свете. Даже лучше, чем настоящая.
— Я и есть настоящая.
— Да, — улыбнулся Максим. — Теперь я это знаю.
Однажды вечером раздался звонок в дверь. На пороге стоял Игорь, заметно постаревший и уставший.
— Свет, мне нужно поговорить с тобой.
Максим выглянул из комнаты, настороженно взглянул на гостя.
— Мам, а это кто?
— Это… мой бывший муж. Максим, иди, пожалуйста, делай уроки.
Мальчик отошел, оставив дверь немного приоткрытой.
— Как ты? — спросил Игорь, пытаясь скрыть неловкость.
— Все в порядке. А у тебя как дела?
— Мы с Леной расстались. Я понял, что беременность и воспитание ребенка — это не одно и то же. Она хотела играть в куклы, а не несла ответственность за человека.
Светлана промолчала.
— Свет, я был глупцом. Теперь я это осознаю. Ты можешь меня простить?
— Я больше не держу зла на тебя.
— Но у нас не получится снова быть вместе?
Светлана посмотрела в сторону комнаты, где Максим притворно занимался учебой.
— Игорь, моя жизнь изменилась. У меня теперь сын, он для меня превыше всего.
— Я готов его принять…
— Нет. — Светлана покачала головой. — Ты не готов. Тебе нужна молодая жена и здоровые дети. У меня же все уже есть.
После его ухода Максим вышел из комнаты.
— Мам, ты его любила?
— Конечно, когда-то.
— А теперь?
— Теперь я люблю тебя. И мне этого достаточно.
Максим обнял ее, и Светлана осознала, что это правда. Материнская любовь оказалась более глубокой и выдающейся, чем романтическая. Она придавала жизни истинный смысл.
Прошло еще два года. Максиму исполнилось двенадцать, и он стал учеником седьмого класса. Несмотря на то что физически он оставался не таким, как сверстники, это уже не было для него главное. Гораздо важнее было то, что он был одним из лучших учеников в классе, часто побеждал в олимпиадах по математике и литературе.
— Мам, когда я вырасту, ты будешь по мне скучать? — спросил он однажды вечером.
— Конечно буду. Но я буду гордиться тобой.
— А я стану заботиться о тебе так, как ты оберегала меня.
— Ты уже заботишься. Каждый день.
— Как?
— Ты делаешь меня счастливой просто тем, что рядом.
Светлана смотрела на сына, превращающегося в умного и добросердечного юношу, и понимала, что ничуть не жалеет о своем выборе. Да, она не родила его. Да, усыновила его поздно. Однако это не имеет значения.
Материнство пришло к ней не по плану и не в том виде, как она ожидала. Однако оно пришло именно в тот момент, когда было нужно — для нее и для Максима.
Поздний ребенок, — думала Светлана. Но он не опоздал. Он пришел вовремя.
И когда Максим засыпал, она нежно гладила его по голове и шептала:
— Спасибо тебе, сынок, что сделал меня мамой.
А он, погружаясь в сон, отвечал:
— Спасибо тебе, мам, что стала моей мамой.
И в эти драгоценные моменты Светлана была уверена — все в ее жизни сложилось так, как должно было. Ведь чудеса могут приходить неожиданно, но всегда вовремя.