Будучи беременной, я мысленно подготовила себя к бессонным ночам, запутанности мыслей и нулевому «времени», которое придет с рождением моей дочери. Первые несколько месяцев ее жизни я буду в режиме выживания, но с ее ростом все станет проще. Правильно?
Моя дочь родилась в срок: 9 фунтов, 11 унций — здоровый ребенок. У меня были осложнения после родов, и через несколько недель после ее рождения я была очень слаба. Тем не менее, я чувствовала себя ясно и смогла хорошо спать как ночью, так и днем.
Через месяц, когда я стала физически сильнее и в течение дня требовала меньше сна, у меня появилось много свободного времени. У меня было время, чтобы читать, вести блог, готовить и слегка убирать дом, пока моя дочь дремает. Она выросла, и продолжительность ее дремоты сократилась, облегчая нам выход из дома.
Я взяла ее на долгие прогулки, когда она сидела в своей коляске, в продуктовый магазин, когда она могла без посторонней помощи сесть в телегу, и в парки, когда она научилась ходить. Первые полтора года ее жизни я задавалась вопросом, упустила ли я что-то. Маме было слишком легко. Затем мой муж получил новую работу. Работу с гораздо более загруженным графиком.
Примерно в это же время моя дочь начала проявлять свою волю по-новому: истерики, удары и крики «МОЙ!» любому, кто только взглянул на одну из ее вещей.
Мы все еще гуляли, но она хотела быть той, кто толкает коляску.
Мы все еще ходили в продуктовый магазин, но она не понимала, почему мы не всегда могли купить сладости.
Мы все еще ходили в парк, но она расстроилась, когда не смогла добраться до высоких веток деревьев, и когда я не позволила ей растоптать клумбы.
Прошло несколько недель, и ее поведение сохранялось. Я начала подозревать, что ее поведение не было результатом регрессии сна или прорезывания зубов. Я начала подозревать, что она проявляет свою волю по-новому, потому что ей скоро исполнится два.
Однажды вечером, когда моя дочь спала, мы с мужем впервые сели обсудить методы дисциплины. Мне было грустно. Я хотела, чтобы мой милый ребенок вернулся.
Прошло семь месяцев с тех пор, как мой муж начал свою новую работу, и три месяца со второго дня рождения моей дочери. Мой муж очень вовлеченный отец, но поскольку я провожу больше времени с нашей дочерью, мне было сложнее ориентироваться на этом этапе. Мы обсуждаем методы дисциплины, а затем я должна их применять.
Я та, кто пытается найти способы отвлечь мою дочь от ее разочарований. И это я выдвигаюсь вперед, пытаясь выразить, как сильно я ее люблю — несмотря на ее истерики — когда я действительно хотела бы запереться в ванной комнате с одним (или тремя) из этих леденцов у прохода.
Одна из причин, почему я думаю, что ранние этапы воспитания были легкими для меня, заключается именно в том, что у меня возникли осложнения после родов. Поскольку я нуждалась в операции, моя дочь и я были отделены в течение первых 24 часов ее жизни. Когда я пришла в себя, я почувствовала себя благодарной за то, что осталась жива, благодарна за ночные кормления и за каждую минуту, что я могла держать ее на руках.
Я решила не тратить время на жалобы или размышления о негативных аспектах материнства. Я решила радоваться жизни.
Несколько недель назад у нас с дочерью был особенно тяжелый день. У нее было плохое настроение, и ни одна из моих обычных техник отвлечения внимания — игра в прятки, веселые закуски, поездка в парк — казалось, не изменили ситуацию. Когда я была уверена, что уже 18:30, когда мой муж обычно возвращался домой, я проверил свой телефон – было всего лишь 16:00.
Я упала в слезах на кровати.
«Мама, с тобой все хорошо?», — спросила моя дочь, когда она села рядом со мной.
«Да, я в порядке», — сказала я, вытирая глаза. «У меня просто тяжелый день».
«Ой!», — сказала она, обнимая меня и широко улыбаясь.
Я улыбнулась в ответ сквозь слезы. Воспитывать малыша сложно, да, намного сложнее, чем я ожидала. Но я все еще благодарна за то, что жива, и я все еще хочу радоваться жизни.